Читаем без скачивания Сердце Чёрного Льда [С иллюстрациями] - Леонид Алёхин

Два плечистых солдата вертели барабан, приводящий дрезину в движение. Боковое ответвление шахты, тайно проложенное людьми Баира Калада, тянулось на многие и многие сотни локтей — приходилось ехать.

Зачем был проложен этот туннель, для лорда Белина оставалось непонятным. И куда он ведет?

— Если бы у нас сейчас была «живая карта», которая указывает путь пилотам Хребта, мы бы увидели, что движемся в сторону Мирового Леса. Той его части, которая окружает Провал.

Провал — гигантская трещина, расколовшая землю и Голубой Хребет на заре времен. Говорят, дриаты посадили Отца-Древо, чтобы его корни не давали Провалу разорвать мир надвое.

— Милорд герцог, — не выдержал Белин. — Есть ли необходимость проделывать весь путь? Конца его не видно, а цель сего предприятия мне все еще не ясна.

Дрезина остановилась.

— Повернитесь, барон, — сказал за плечом Якоша лорд Майра. — Ответ на многие вопросы у меня в руках.

Такие арбалеты на Юге зовут «рогатыми», в Серединных Землях «аспидами», а в Россыпи не зовут никак. Давний, чуть ли не времен Второго Наместника указ, запрещающий арбалеты с металлическими дугами, действует до сих пор. Плод интриг валитского Братства Пушкарей.

Но мы не в Россыпи, милорды. И взведенный и заряженный «аспид», пробивающий с десяти шагов любой нагрудник, нацелен в грудь Якоша Белина с полушага.

— Я досчитаю до пяти, барон, — с очаровательной улыбкой говорит Стеван Майра. — После чего убью вас. А вот, чтобы у вас не было в этом сомнений.

Удар в плечо, рвущая тело боль. Якош Белин опрокидывается на спину и вываливается из дрезины. Короткий черный болт торчит правее ключицы.

— Раз, — говорит Стеван, укладывая новый болт на ложе «аспида».

— Два, — он за ручку вращает ворот, взводя тетиву. — Три. Четыре.

Он прицеливается в лицо Лорда Алмазной Оправы.

— Пять!

Защищать себя силой Сердечного Камня человека Алмаза учат сразу после первой Огранки. После того как его воля впервые приведена к согласию с магией, заключенной в Камне.

С годами умение обороняться посредством собственного Алмаза становится естественным, как моргание. Не требующим размышлений, подготовки и особой концентрации. Лорд Белин был неуязвим для пули, камня, стрелы и клинка.

До сего дня.

Холод, идущий извне и превращающий внутренности в студень. Озноб.

Сосущая пустота в том месте, где всегда ощущался Сердечный Камень. Боль в раненом плече.

Дикое, никогда не испытанное чувство собственной незащищенности. Как черепаха, вынутая из панциря.

— Где же хваленая броня Алмазного Лорда? — насмехается Майра. — Забыл прихватить с собой? Какая жалость.

С треском тетива выталкивает болт с ложа.

За мгновение до этого на лорда Белина нисходит полное спокойствие. Он перестает думать о боли, унижении, подступающей смерти.

Якош Белин слушает голос своего сердца. Он зовет им Камень, трижды проходивший Огранку вместе со своим хозяином. Давно уже ставший частью его тела и души.

Сердечный Камень, Алмаз дома Белинов отвечает Якошу.

Высекая искры из невидимой преграды, арбалетный болт отскакивает в сторону.

Лорд Белин поднимается на ноги. Вокруг него зарождается мерцание, образующее прозрачные грани кристалла. Кристалл повторяет формы тела барона — он как подвижный алмазный доспех.

Барон вытягивает левую руку, теперь увенчанную кристаллической перчаткой-молотом. Разносит передок дрезины в щепки.

— Барон, прошу вас, остановитесь! — кричит герцог Савина. — Мы должны были показать вам проклятие, которое таится в руднике!

Следующий удар барона выбивает арбалет из рук Лорда Пепла. Стеван отлетает к стене туннеля, сворачивается клубком, закрывая голову руками.

— Нельзя было сделать это иначе? — гремит лорд Белин. — Вы нарушили ваше обещание, герцог!

— Я не причинял вам вреда, — Анже Савина отступает назад перед сверкающей статуей возмездия, в которую превратился барон.

— Вы в ответе за своих вассалов!

— Барон Майра готов принести вам свои извинения, милорд. Он вынужден был так поступить для блага дела. Милорд, я клянусь вам — мы на одной стороне! Я должен был дать вам почувствовать, как сила Камня покидает вас.

Лорд Белин остановился. В словах герцога был резон. Ужас утраты поддержки Камня нельзя было сравнить ни с чем. Пережитое придавало достоверности истории с Каладом.

В конце концов, если бы они хотели убить его, к чему прилагать такие старания? Могли прирезать прямо на поле битвы. Раздавить ступней «Мантикора».

— Я все еще не готов поверить вам, милорд, — буркнул Якош Белин. — Но готов принять извинения от барона Майра.

Позади было примирение, перевязанная рана и остальная часть пути. Солдаты уселись отдыхать возле дрезины. С ними остался барон Майра.

Лорды двух Оправ двинулись по проходу, который был не выкопан, а вырублен в скальной породе. Точнее, как понял Белин, это изначально была трещина, расширенная и укрепленная деревянными стойками.

Спустя две сотни шагов, освещенных фонарем в руках Анже Савина, проход вывел их в пещеру.

Повсюду были видны следы пребывания людей. Свет фонаря выхватывал из темноты раскиданный горняцкий инструмент, подстилки, отброшенные к стенам объедки.

— Они работали в две смены, без перерыва, — сказал герцог. — К счастью, мы действовали быстро, никто сверху не успел их предупредить.

На стене выщербины от пуль. Стреляли очередью.

Бурые кляксы. Каска рудокопа, расколотая ударом клевца.

Жирное пятно копоти на стене, напоминающее очертаниями человеческую фигуру.

— Мы убили их всех, — сказал Савина. — Никто не сдался в плен, а в бой они шли как одержимые.

Воздух пещеры пах гарью и кровью. Запах, как подумалось Белину, неизбежно сопровождающий дела южных лордов.

— Чем дальше мы идем, тем холоднее становится, — сказал барон Алмаза.

Лорд Савина покивал головой.

— Совсем скоро вы получите объяснение этому. Обратите внимание на вон те сундуки у стены. Точно такой же был у Мастера Калада, когда мы впервые встретились.

— Что в них?

Анже сделал приглашающий жест.

— Посмотрите сами.

Ближайший сундук был пуст. Следующий тоже. Зато в третьем Якош Белин увидел, ради чего убивали и умирали люди Мастера Калада.

Черные ножи на грубых деревянных рукоятках, перемотанных сыромятной кожей. Аккуратно выложенные в ряд на заполняющей сундук соломе. Одинаковые все до единого.

Лорд Белин протянул руку, чтобы коснуться необычного гладкого лезвия. Оно напоминало обтесанный осколок кристалла.

— Не надо, — остановил его Савина. — Лучше их не трогать.

— Из чего они сделаны?

— Пойдемте. Я покажу вам.

Они стояли перед стеной непроницаемой черноты. Это не был камень пещеры, что-то совсем другое. Холод, исходивший от стены, был нестерпим. От него стыло в груди.

Анже Савина долго молчал, прежде чем сказать:

— Я знаю причину, по которой Орда отступила от озера Хамон и повернула на юг. Ее звало то, что скрывается здесь. За стеной Черного Льда.

Он поднял фонарь над головой. Повинуясь воле Савина, огонь за стеклом запульсировал — словно забилось сердце. Свет, исходящий от фонаря, стал во много раз ярче. Мрак пещеры отступил.

Только ледяная стена хранила темноту. Ни отражения света, ни даже блика не появилось на ее гладкой поверхности.

— Оно умертвило сердце и забрало разум Баира Калада и его людей. Оно пьет силу наших Камней и нашей земли. Оно призывает народы к новой войне. Оно ожидало сотни лет и не успокоится, пока не добьется своего. Так предсказывает Песня Небес, а она не ошибается ни в чем.

— Но что Оно такое? — спросил Якош Белин.

— Я не знаю, милорд. Оно не из нашего мира. Об остальном Песня умалчивает. Мы сами должны восстановить древнее пророчество и узнать суть Врага.

— Тогда войны не будет?

Фонарь потускнел. Стена Черного Льда даже немалые силы повелителя Оправы поглощала, как свет и тепло.

— Песня Небес говорит, что войны не миновать, — вокруг лица Анже Савина клубился жаркий пар дыхания. — В одиночку нам не выстоять. Но вместе у нас есть надежда не оказаться в числе побежденных. Примите ли вы мою руку, лорд Белин? Отринув былую вражду. Во имя того, чтобы жила наша земля.

Размышления Лорда-Защитника были недолгими. Морщась от боли в раненом плече, он протянул руку и пожал горячую ладонь Анже Савина.

Со времен исчезновения Короля и войны за Озерный Трон это было первое рукопожатие лордов Рубиновой и Алмазной Оправы.

— Пусть наш союз будет крепок, как моя рука, — говорили они. — Я окажу почет твоим друзьям и не пощажу твоих врагов. Я открою для тебя свой дом и разделю с тобой хлеб. Если я предам тебя — пусть Солнце Милосердное и само Небо навсегда отвернутся от меня и рука моя отсохнет. В своей верности я клянусь кровью, честью и Камнем моего сердца.